12% — это не просто красивая цифра. По оценке Германа Грефа, именно на этом уровне экономика перестанет буксовать и снова начнёт набирать обороты. Его логика проста: при нынешних ставках бизнес откладывает инвестиции, а банки видят в длинных деньгах лишний риск. Снижение до 14% к концу 2025 года, которое Сбербанк считает базовым сценарием, ситуацию не переломит. Чтобы перелом был, нужна ключевая ставка около 12%.
Что сказал Греф во Владивостоке
На Восточном экономическом форуме глава Сбербанка обозначил траекторию: к концу 2025 года ставка может уйти примерно к 14%, но этого недостаточно для реального оживления. Экономика, по его словам, переживает управляемое охлаждение и во втором квартале 2025 года вплотную подошла к технической стагнации. Затянуть этот режим — значит рисковать рецессией.
Греф осторожно оптимистичен насчёт заседания Банка России 12 сентября. На вопрос журналистов о вероятности снижения он ответил утвердительно. Финансовый директор Сбера Тарас Скворцов оценил возможный шаг сразу в 2 процентных пункта — с 18% до 16%. Даже такой шаг, подчёркивает менеджмент, способен притормозить спад в кредитной активности и снять часть напряжения в экономике.
Сбербанк тем временем пересмотрел прогноз по росту корпоративного кредитования в 2025 году: вместо 9–11% ожидается 7–9%. Причина — слабый спрос на инвестиционные кредиты. Компании берут деньги на оборот, на исполнение контрактов, но проекты с длинным горизонтом окупаемости при высокой цене денег простаивают в черновиках.
Отдельный штрих — курс рубля. По оценке Грефа, к концу года рубль может ослабеть, что снизит риски для экспортеров и поддержит бюджетные доходы. При этом стимулы копить — высокие доходности по вкладам и облигациям — сохранятся как минимум до конца 2025 года. Иначе говоря, баланс между сбережениями и потреблением пока наклонён в сторону первых.
Сам регулятор держит планку жёстко. В базовом прогнозе Банка России от 2 сентября ставка до конца 2025 года остаётся в широком коридоре 18,8–19,6%. Снижение — уже в 2026-м, до 12–13%, а к 2027–2028 годам — до 7,5–8,5%. Прогноз по инфляции на текущий год — 6–7%. Эти ориентиры не совпадают с желанием бизнеса и крупнейших банков, но хорошо показывают, где регулятор видит главную угрозу — в устойчивости дезинфляции.
Сигнал со стороны бизнеса звучит громко. Глава РСПП Александр Шохин также призывает смягчать денежно-кредитную политику и уже сейчас опускать ставку до 16%. Аргумент один: экономика не тянет столь дорогие деньги долго, а инвестиционная пауза растягивается.
Что изменят 16%, 14% и 12%: разбор последствий
Как работает ставка на практике? Это цена денег в экономике: от неё пляшут кредиты для бизнеса и населения, доходности по вкладам и облигациям, оценка рисков банками и инвесторами. Чем выше ставка — тем дороже финансирование и тем дольше принимаются решения о вложениях.
Сценарий 16%. Резать на 2 п.п. — это не разворот цикла, но развязка узлов. Для компаний удешевление кредитов на 2 п.п. — это экономия на обслуживании долга и шанс рефинансировать самые дорогие ссуды. Для банков — снижение нагрузки на резервы и небольшой сдвиг в аппетите к риску. Для домохозяйств — осторожная оттепель на рынке потребкредитов и ипотек вне льготных программ. Но при 16% длинные проекты всё равно на паузе: окупаемость не сходится, особенно в капиталоёмких отраслях.
Сценарий 14%. Здесь уже виден контур оживления. Компании начинают возвращаться к инвестициям с горизонтом 3–5 лет, а рынку облигаций проще размещать длинные выпуски. Ипотека за пределами льготных программ становится более доступной, хотя спрос остаётся чувствительным к каждому процентному пункту. Сбер как крупнейший кредитор и в рознице, и в корпоративном сегменте получит прирост выдач, но «тяжёлая» промышленность и инфраструктура всё ещё будут выбирать только самые устойчивые проекты.
Сценарий 12%. Это уровень, который бизнес и банки называют порогом реального запуска инвестиций. При инфляции 6–7% реальная ставка остаётся положительной, но уже не душит спрос на кредит. Часть проектов по модернизации, логистике, импортозамещению и ИТ, отложенных в 2024–2025 годах, может вернуться в повестку. Банкам легче балансировать маржу, а государству — сокращать объём точечных субсидий по ставке, не рискуя темпами строительства и промышленными заказами.
Но есть ограничения. Быстрое смягчение — это риск для цен. Ослабление рубля под конец года поддержит доходы экспортеров и бюджет, но добавит импортной инфляции. Плюс действуют проинфляционные факторы: высокий уровень бюджетных расходов, узкие места в логистике, ограниченные мощности в ряде отраслей. Именно поэтому ЦБ и держит жёсткую рамку: сначала устойчивая траектория по инфляции, потом — снижение ставки.
Что это значит по сегментам:
- Бизнес. При каждой ступени снижения — минус к стоимости оборотного капитала и капитальных вложений. Отрасли с длинным циклом (строительство, транспорт, машиностроение) реагируют позже, но эффект у них сильнее.
- Домохозяйства. Депозиты долго останутся привлекательными, поэтому потребление будет оживать вяло. Улучшается доступ к кредитам на крупные покупки, но без ценового перегрева.
- Банки. Маржа сжимается по мере снижения ставки, зато падают требования к резервам и улучшается качество портфеля — меньше просрочки, больше рефинансирования.
- Госфинансы. Дешевеют заимствования на рынке ОФЗ, проще закрывать дефицит без перегрева долгового рынка.
Отдельная тема — инвестиционные кредиты. Их спрос слабый не только из‑за цены денег. Компании учитывают риски поставок, курсовую волатильность, сроки окупаемости и изменчивость регуляторной среды. Ставка — главный, но не единственный барьер. Поэтому бизнес и просит комплекс: снижение ставки, предсказуемость тарифов, ускорение госзакупок и расширение механизмов проектного финансирования.
Рынок валюты Греф видит спокойнее: постепенное ослабление рубля к концу года — сценарий, который облегчает жизнь экспортёрам и помогает бюджету через курсовую переоценку доходов. Но этот же курс повышает стоимость импорта и может возвращать ценовое давление. Баланс здесь тонкий, и именно поэтому регулятор тщательно дозирует шаги.
Чего ждать от заседания 12 сентября? Ключевое — не только сам шаг, но и риторика. Инвесторы и банки будут смотреть на ориентиры по инфляции, на оценку потребительского спроса и на то, как ЦБ видит риски бюджетной политики. Важны детали: условия долгосрочного фондирования для банков, коридор по структурной ликвидности, подход к льготным программам, которые поддерживают стройку и промышленность.
Если регулятор останется близко к своему базовому сценарию (высокая ставка до конца 2025 года), бизнесу придётся дольше жить в режиме дорогих денег и финальной проработки проектов. В этом случае на первый план выйдут точечные инструменты: отраслевые субсидии, механизмы гарантирования и проектное финансирование с участием институтов развития. Если же траектория снизится быстрее, экономика получит шанс на мягкую посадку с переходом к инвестиционному росту уже в 2026 году.
На поле — явный запрос на компромисс. Банки и предприятия ждут сигнала к развороту, ЦБ защищает дезинфляцию и финансовую стабильность. И как бы ни раскладывались проценты, рынок внимательно считает каждую деталь — от шага в 2 п.п. сейчас до ориентиров по 12–13% в 2026‑м и долгосрочной цели 7,5–8,5% к 2027–2028 годам. Это тот случай, когда тонкость настройки важнее громких жестов.